«40 лет прошло, а я всё смотрю»

Ирина Мосина впервые приехала в Мошково, когда ей было 23 года. Она только вышла замуж за мошковчанина и хотела проверить, понравится ли ей сибирский посёлок:

– Больше всего меня удивили сугробы. Высокие! Даже выше заборов! У нас на Дальнем Востоке снег тоже есть, но выше 30 сантиметров сугробики не вырастают. Посёлок мне понравился: и сам он хороший, и добрых людей здесь много. Тринадцатого февраля будет 40 лет, как я приехала посмотреть Мошково. Столько лет прошло, а я всё смотрю.

С теплотой и болью

Родилась Ирина в Амурской области:

– Меня до сих пор тянет на малую Родину. Там я родилась, там могилы мамы и других моих родных. У меня не получается возвращаться туда так часто, как хотелось бы: последний раз я была там аж десять лет назад. Посёлок сильно изменился в сравнении с тем, каким я его помню по детству. Кажется, раньше он был более живым. Я вспоминаю его с теплотой и болью одновременно.

Главное увлечение детства для Ирины – это спорт. Она и после окончания экономического техникума продолжила заниматься волейболом и баскетболом. Стать продавцом моя героиня тоже мечтала с детства, поэтому о выборе профессии после выпускного не задумывалась.

Ирина успела несколько лет поработать продавцом, когда её жизнь круто изменилась:

– Будущего мужа я случайно встретила на свадьбе у подруги. Бывает же так, что человек и статен, и красив, но к нему не тянет. Нас с Лёшей с самого знакомства друг к другу тянуло. Мы начали дружить, а потом и поженились. Наверное, повстречаться с ним – это моя судьба. Ведь это – такая штука, что и на Дальнем Востоке тебя найдёт.

У нас рядом граница с Китаем. Погранзастава. Мы иногда приезжали туда с родителями, и у нас было много знакомых среди военных. Я всегда говорила, что за солдата замуж ни за что не выйду, а потом встретила Лёшу. Он служил в пограничных войсках. Надо же такому случиться: в один год пятеро наших девчонок переехали в Мошково по той же причине, что и я.

Свадьбу мы с Лёшей сыграли на моей малой родине, а жить собрались у него. Родителям было тяжело отпускать меня так далеко. Я – единственная дочь в семье, мой старший брат Юра погиб. И мама, и папа переживали за меня, но они приняли моё решение и не отговаривали. Даже сами хотели переехать поближе ко мне, но не сложилось.

Семья

– В Мошково я приехала в феврале 83-го. Первая моя работа здесь – финансист в Доме быта, хотя я не училась вести бухгалтерию.

В октябре у нас уже родилась Настя. Когда я впервые её увидела, то мне показалось, что она сильно похожа на меня, но потом она переросла и стала больше походить на Лёшу. И Алёнка, наша младшая – тоже не в меня. До сих пор, когда я иду рядом с моими девчатами, мне говорят, что это не мои дети.

К родительским обязанностям мы с Лёшей относились серьёзно. Для меня главное – работа, в том числе и дома, поэтому я с малолетства приучила девчат к труду. Они уже в детстве знали, когда и в чём мне можно помочь.

Воспитывать – не только гладить по головке. Тётушка из города научила нас с Лёшей, что если один родитель за что-то корит ребёнка, то другой должен молчать. Чаще доставалось Алёнке: она была такой шкодой, что за ней не успевали. Когда мы приходили с ней к бабушке, то прятались и коты, и собаки, и даже овцы с курами. А она их везде находила: ей нужно было каждого питомца вытащить из укрытия и прижать к себе, даже если бедное создание было этому не радо.

Мы воспитывали детей одинаково, но выросли они очень разными. Настя в детстве много болела и, наверное, поэтому была гораздо спокойнее Алёны. Сейчас наша старшая – молодая женщина с твёрдым характером. У Алёнки характер со временем стал спокойнее, но она до сих пор удивляет меня своими поступками. Стихи декламирует так хорошо, что мы с Настей можем и заплакать, и рассмеяться.

Моего Лёши уже нет в живых. Настя живёт в Москве, Алёна – в Новосибирске. Я тоже перебралась в город, и это тяжело: я же всегда жила в посёлке. Настя говорит: «Ну ты же переехала когда-то с Дальнего Востока в Сибирь, а теперь – что?». Так тогда мне 23 было, а сейчас я на 40 лет старше. Это уже совсем другое. В Мошкове я всех знаю, здесь у меня любимая работа. Всем хочется помочь. Всё по-доброму. И призывников наших люблю, и всех людей, с которыми работаю.

Работа

– Когда меня сократили в Доме быта, то я устроилась в лесхоз. Поработала там два года, а потом Евгений Петрович Митько пригласил меня на должность финансиста в военкомат. Он тогда был военным комиссаром. Бегать с места на место я не любила, но на это предложение согласилась.

Это было 30 лет назад. Начальником пенсионного и финансового обеспечения военного комиссариата я была 24 года: в этом проявилась и моя склонность к постоянству. А потом военкомат сократили и вместо него сделали военно-учётный стол при администрации рабочего посёлка Мошково. В каждом посёлке теперь есть такие «столы», а военкомат – в Тогучине, один на три района.

После этой перестановки шесть лет назад мне предложили должность начальника военно-учётного стола. Благодаря работе, я встречаю много хороших молодых ребят. Как везде, попадаются и не очень порядочные люди, но их меньшинство.

Моя главная обязанность – работа по призыву. Я хожу с молодыми ребятами в поликлинику перед срочной службой, мы проходим комиссию и сдаём анализы. Решаем все вопросы, связанные с призывом.

Когда объявили частичную мобилизацию, то работы стало больше. Физического труда я никогда не боялась, это так. Но мне было морально очень тяжело. Вот еду я с ними в автобусе до Тогучина или Академгородка, а ребята же потом отправляются в зону СВО. Там страшно. Я с возрастом будто сентиментальнее стала: при ребятах не реву, мне же с ними всю дорогу ехать и надо поддерживать боевой дух. А как домой приеду и останусь наедине с собой, то не могу – плачу. Своим девчонкам слёз не показываю, а то они начнут на меня ругаться: «Давай, уходи с этой работы».

Но свою переживательность уже никуда не деть. 9 Мая для меня – большой праздник, папа прошёл всю войну и получил ранение только раз. Каждый год я участвую в «Бессмертном полке». Не присоединилась к шествию я лишь однажды, когда была на костылях после операции. А так, каждый год у меня на День Победы одна программа: сначала я на митинге, участвую в «Бессмертном полке», потом – на кладбище, потому что папа похоронен здесь. И каждый… Каждый раз у меня внутри всё в комок собирается.

За наших ребят в зоне СВО я тоже переживаю. Когда мы отправляли туда первых мобилизованных от Мошковского района, то вдвоём с моей подругой Таней Кузнецовой решили целенаправленно помочь одному парню. Собрали денег, купили ему хорошие берцы и одежду. Я слышала, что многие простывают ещё по дороге к зоне СВО, поэтому накупила лекарств и попросила нашего Женю со всеми делиться. Он уехал 25-го сентября.

У тех, кто идёт на СВО добровольцами или просто не отпирается, когда его мобилизуют, я замечаю что-то общее. У большинства из них одна позиция: «Кто, если не мы?». У молодых-то ещё своей семьи нет, а есть добровольцы возраста 37-ми – 43-х лет, уже с детьми. И даже это их не останавливает.

Некоторых ребят из наших мобилизованных я уже видела в Мошково: они возвращаются после ранений. Одни разрывают контракт на службу, а другие хотят побыстрее вылечиться и снова вернуться на СВО.

Пусть у меня самой есть только дочки, я хорошо представляю, каково это – провожать сына. Некоторые из мобилизованных по возрасту как раз мне в дети годятся. И мам, и других родственников тоже понимаю. Всем сочувствую. Я провожаю наших мужчин дальше, чем их родные, поэтому напутствие им даю от всех нас: «Вернитесь живыми и здоровыми, мы вас ждём!».

Срочников я тоже всегда подбадриваю, отправляя на службу по призыву. Когда родители мальчишек плачут, то я прошу их не показывать слёзы при сыновьях: видя материнские слёзы, ребятам сложнее уходить. И давление у родителей шалит, всякое бывает. Но этот год для большинства всё равно пролетает незаметно.

Армия – это испытание, через которое надо пройти всем юношам, годным по здоровью. Почти все срочники возвращаются домой другими людьми. Возмужавшими, повзрослевшими. Кто-то был неразговорчивым, а вернулся общительным и полным новых мыслей человеком. Служба везде разная, всё зависит от командиров. Я ребятам всегда даю напутствие: «Адекватных вам командиров и лёгких берцев».

«Давай, уходи с этой работы», – снова скажут мои девчонки. А как я могу бросить любимое дело? Я отвечаю только за Мошково, но помогаю коллегам со всего района. Работаю в тандеме с Тогучинским военкоматом. Я знаю, что от меня требуется, и хорошо справляюсь со своими обязанностями, – поделилась Ирина Михайловна. Человек, который нашёл свою жизненную опору в труде. Она провожает молодых ребят на службу, и сама служит людям, это невоенная женщина с военной дисциплиной.

Ирина может заплакать в одно мгновение, но по голосу этого не услышишь: надо смотреть в большие, полные слёз глаза. Кожа вокруг них сначала быстро становится красной, а потом также быстро возвращается к своему нормальному цвету: стоит только переключить тему. Без этой особенности ей было бы сложнее прятать слёзы. Сильные женщины тоже плачут, сентиментальность – это не порок. Главное – вопреки эмоциям делать всё, что от тебя требуется. А Ирина Михайловна в этом – мастер.

Дарья Серикова